Камісія ААН пацвердзіла, што менавіта ўзброеныя сілы Расіі нясуць адказнасць за невыбарчыя авіяцыйныя атакі на драмтэатр і радзільнае аддзяленне ў Марыупалі, за ракетныя абстрэлы чыгуначнага вакзала ў Краматорску.
Усе падзеі адбыліся вясной 2022 года, гаворыцца ў дакладзе Незалежнай міжнароднай камісіі па расследаванні парушэнняў ва Украіне.
У дакуменце зазначаецца, што расійскія ваенныя не прынялі магчымыя меры для праверкі прысутнасці грамадзянскіх асоб.
“Камісія расследавала абставіны нападаў… і прыйшла да высновы, што большасць нападаў насілі невыбарчы характар. У прыватнасці, у такіх шырока асветленых выпадках, як атака на гарадскі драматычны тэатр 16 сакавіка 2022 года падчас аблогі Марыўпаля, у выніку якой загінула і была паранена вялікая колькасць людзей, напад 8 красавіка 2022 года на чыгуначны вакзал у Краматорску, у выніку чаго загінулі 59 і паранены 92 чалавекі, напад 27 чэрвеня 2022 года на гандлёвы цэнтр у Крэменчугу, у выніку чаго загінулі 21 чалавек і дзясяткі былі параненыя” – зазначаецца ў дакладзе.
Камісія не выключае, што абстрэлы аб’ектаў з грамадзянскім насельніцтвам былі зроблены свядома, таму што не ведаць аб знаходжанні там сотняў людзей было немагчыма.
“Сотні грамадзянскіх асоб знаходзіліся ў месцах, якія пацярпелі ад абстрэлаў чыгуначнага вакзала Краматорска і драматычнага тэатра ў Марыупалі. Таксама сотні грамадзянскіх асоб знаходзіліся ў жылых раёнах Чарнігава падчас нападаў 3 сакавіка 2022 года, у выніку чаго загінулі сама меней 20 чалавек, а многія іншыя атрымалі раненні” – гаворыцца ў дакуменце.
Нягледзячы на спробы Крамля перакласці адказнасць на узброеныя сілы Украіны, камісары ААН пацвердзілі, што менавіта Расія нясе адказнасць таксама за атаку на радзільнае аддзяленне ў Марыупалі, калі загінула мінімум адна цяжарная жанчына і яе ненароджанае дзіця.
“Расійскімі ўзброенымі сіламі здзяйсняліся, а ў некаторых выпадках, верагодна, здзейсніліся невыбарчыя і непрапарцыйныя напады”, што з’яўляецца парушэннем міжнароднага гуманітарнага права.
Продолжаем знакомить наших читателей с этюдами известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
История, которая стала театральным мемом.
В бытность моего главрежества, одной из главных для меня целей стало привлечение в театр молодого зрителя. Был поставлен ряд спектаклей специально направленных на молодежную аудиторию. И результат не заставил себя долго ждать. В зале в те годы (2004-2006) молодёжная аудитория составляла большую часть зрительного зала.
Одним из таких спектаклей был, “Билокси блюз”, поставленный мной по пьесе американского драматурга Нила Саймона. Это история молодых парней, которые проходили курсы боевой подготовки, перед отправкой на фронт. Первая любовь, первое предательство, первый сексуальный опыт…
На сцене стояли двухъярусные металлические кровати, которые трансформировались, то в полосу препятствий, то в вагон, в котором молодые парни ехали в неизвестность, то в атрибуты парка, где проходило последнее свидание, перед отправкой на фронт.
Интересная трансформация происходила и с самими исполнителями. В спектакле приходилось преодолевать полосу препятствий, прыгать, ползти, отжиматься… Была сцена, где за провинность одного из новобранцев, сержант заставил всех сто раз отжаться от пола.
Было прикольно наблюдать, как стали крепнуть и обрастать мышцами тела исполнителей. Никто не хотел выглядеть хлюпиком, особенно в глазах, пришедших на спектакль, зрительниц противоположного пола. Что ж, они получали свою порцию восхищения и одобрения женской половины зала, когда, поигрывая мышцами, выходили в майках играть сцену “подготовки к увольнению”.
За этим всем “безобразием” строго, и без каких либо сантиментов, наблюдал сержант Тумми в исполнении Руслана К. В построении его роли помог мой собственный армейский опыт и фильм Стенли Кубрика “Цельнометаллическая оболочка”.
Мои первые полгода в армии, муштрой занимался сержант, копия того, кого в своей пьесе описал Нил Саймон. Под два метра ростом, косая сажень в плечах, здоровенные кулаки и с фамилией, Хохлов. Опыт общения с ним оказался полезным, когда мы стали разрабатывать характер сержанта Тумми, логику его поступков, манеру говорить, отдавать приказы. Это не очень отличалось от того, что мы увидели в фильме Кубрика. Кубрик лишь подсказал специфические детали, свойственные американской армии.
У Руслана было много текста, который надо было подавать с экспрессией, безостановочно, и на повышенных тонах. Однажды, войдя в раж, он, случайно, заменил одно слово другим, и фраза приобрела двусмысленный, пикантный, 18+ смысл* Правда, сам он этого не заметил)
* Вместо привычного, ежедневного окрика отжимающимся новобранцам: “Отрывай задницу!!!”, сержант однажды рявкнул: “ОтКрывай задницу!!!”
Теперь сама история.
Сержант Тумми, в очередной раз прессуя “нерадивый молодняк”, заставляет их по очереди отжиматься от пола. Вдруг, из зрительного зала раздается хорошо поставленный командирский голос: “Не нравится мне ваша постановка!.. Полковник, Морозов.”
Человек встаёт, подходит к авансцене, говорит свою фразу, отдает честь, и чуть ли не строевым шагом выходит из зала.
Сержанта Тумми от услышанного “клинит” бесповоротно, “нерадивые новобранцы”, лёжа на полу, начинают трястись от смеха. Усилием воли сержант “возвращается” в сцену, и кое как доводит её до логического конца.
Человек же, (как потом рассказали службы) поднялся в буфет, накатил рюмочку коньяка, и пришёл досматривать спектакль, но уже со второго этажа.
Потом, много лет спустя, эта фраза будет использована в спектакле “Три красавицы”, в этюде знакомства одной из героинь с офицером в парке. Но самое невероятное, что на один из спектаклей придет дочь, этого самого “полковника Морозова”, которая хорошо помнит тот случай, и ту злополучную фразу.
Тогда она пришла на спектакль с молодым человеком, а папа пришел с дамой. Это объясняло, почему он вернулся досматривать спектакль.
А мы ломали голову, почему он не ушёл, почему остался?
Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
Был в моей актерской биографии спектакль, который я не любил всей душой, и с которым у меня связано множество разных историй. Это спектакль по пьесе Юрия Яковлева “Оглянись в любви своей”. Поставила его режиссёр из Минска, Виргиния Тарнаускайте.
Мне дали в спектакле главную роль, мы начали репетировать, и то ли после показа, то ли ещё как, меня вдруг отстраняют от роли и назначают другого артиста. Я сейчас не помню, чья это была инициатива, но было очень больно и обидно. Знаю точно что это был не режиссёр спектакля.
Через некоторое время актёр, назначенный на роль вместо меня уходит, и меня возвращают в спектакль. Ирония атом, что потом я сыграл его более четырёхсот раз.
Теперь о спектакле.
Парень живёт без отца, с мамой, которую часто посещают друзья семьи, внося свою лепту в его воспитание. А так как это были преимущественно женщины, то вырастает умное, эгоистичное существо, которому никто ни в чём никогда не отказывал.
Герой встречает девушку и влюбляется в неё. После непродолжительных свиданий, знакомства с мамой и со всеми друзьями семьи, они подают заявление в ЗАГС. К тому времени парень делает неплохую карьеру. Он защищает диссертацию, и его приглашают, по специальности, на стажировку в Англию. Стажировка на полгода. Рита, его жена, беременна и немного в панике. Парень стоит перед выбором, или остаться с беременной женой, или поехать на стажировку в Лондон, с перспективой дальнейшего карьерного роста. Да и жена остаётся не одна, а под присмотром его матери и всех её друзей, среди которых, к слову, есть врач акушер (это его, так сказать, внутренний монолог)).
Парень уезжает в Лондон, а жена, с его матерью и друзьями матери, ждут появления на свет ребёночка. Вот так мы ненавязчиво подошли к ударам по лицу и нелюбви зрителя к моему персонажу.
Далее события развиваются трагично. Рита, при родах умирает, ребёнка (девочку) забирает из роддома мать героя. Герой не успевает на похороны жены. Когда он приезжает, и расстроенный заходит в дом, то сразу после приветствия, получает по физиономии от подруги семьи. Ошарашенный ударом, совершенно искренне спрашивает: “За что?”
Чуть подробнее о самом ударе. Когда встал вопрос, как бить, натурально или по театральному, я сказал, что надо бить натурально. Я стоял в двух метрах от авансцены, а на выездах в полутора метрах от зрителя, и в самый кульминационный момент делать театральный ляп, это значит неправдой разрушить весь трагизм ситуации. И я пожертвовал свое лицо.
Актрис, играющих подруг семьи, было три, и они в очередь играли спектакль. Две из них били очень профессионально, то есть зажатой рукой и ладошкой. Удар получался звонкий и не травматичный. Третья же исполнительница, вкладывала в удар всю ненависть к “мужикам козлам”, которые эгоистично, ради карьеры, бросают своих беременных жён.
Расслабленной рукой, как цепом, удар наносился от плеча и у меня в голове происходил взрыв. Я явственно слышал, как в черепной коробке мои мозги производили звук: “Чмо-ок!” Кровь сходила с лица, а на левой щеке алым пламенем проступал отпечаток небольшой, но очень тяжёлой женской ладошки. Все, кто находился за кулисами специально приходили посмотреть на это зрелище. Я неоднократно говорил актрисе, что у меня будет сотрясение, она сокрушённо кивала головой, обещала следить за собой, но… Как у нас говорят: “В трагических местах я себя не помню”
Если я получил более четырёхсот ударов от троих актрис, то от неё, надо полагать, где-то сто!!!
А теперь о нелюбви зрителей к моему персонажу и о самом ярком проявлении этой самой нелюбви.
Да, драматург сделал всё, чтобы зритель не любил моего персонажа. Он развёл сентиментальные сопли со смертью жены, с его разницей взглядов на жизнь, на ценности, короче, получался мерзавец, зацикленный на себе.
Мы играем спектакль в тюрьме, на гастролях в Брянске. Полный зал заключённых, охрана у дверей. Сцена там была небольшая, заключённые сидели в двух метрах от нас.
Играется всё то, что описано выше. Герой возвращается из Англии, короткий разговор с мамой и её подругой, удар по лицу, герой недоуменно поворачивается к залу (задумка режиссёра) и очень честно спрашивает: “За что?” И тут, громкая реплика из зала: “Тебя, суку, вообще урыть надо было!!!” Зал одобрительно гудит…
Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
Придя по распределению в театр в 1980 году, мы застали яркое старшее поколение актеров. Это Заслуженные артисты БССР Юдифь Гальперина, Станислав Яворский, Вера Кабатникова, Анатолий Рудаков, Василий Гусев, артисты, Лев Закашанский, Лев Полонский, Народный артист БССР Сергей Бульчик…
В те времена гастроли были гастролями, а не кратковременными вылазками в тот или иной город. Театр собирался и всей труппой выезжал на три месяца в Украину, или Россию. Заказывали вагон, полтора и “актерским табором” выезжали на гастроли. Кстати, однажды пришлось делить вагон с цыганским табором. Это был жесточайший трэш! Но это отдельная история. Итак.
История первая
Однажды, где-то на гастролях, играли спектакль “Прости меня”. На сцене стояли фанерные берёзки, лавочки… всё как в настоящем театре)) Игралась сцена – внук навещает бабушку в доме престарелых, куда ее спровадили неблагодарные дочь и сын. Бабушка с внуком ведут очень душевный диалог, и вдруг, внук видит, что со всех сторон, прячась за берёзами (чтобы не мешать их разговору), крадутся какие-то личности. Внук спрашивает: “Кто эти люди, бабушка?” Бабушка: “Это, внучек, мои друзья, пенсионеры, на улицу подышать вышли”
Так должно было прозвучать.
Но на каком-то спектакле Юдифь Самойловна, решив, что она играет простую белорусскую бабушку из деревни, перешла на беларускую мову. Скорее всего решение было спонтанным, не до конца продуманным, потому что в итоге фраза прозвучала так: “Гэта, унучак, мае сябры, пенсіянеры, на вуліцу падыхАць выйшлі” Действие пошло дальше, только почему-то вразнобой ещё долго тряслись берёзы.
Юдифь Гальперина
История вторая.
Играли сказку “Аленький цветочек”. Батюшку играл Заслуженный артист России Александр Палкин. Вот он выходит в центр сцены и говорит: “Я вернулся, доченьки, и привёз вам гостинцев из стран заморских!”
На сцене стоп-кадр, все ошарашенно смотрят на батюшку и не могут выйти из ступора. Первой опомнилась младшенькая дочь Алёнушка, и со страшными глазами двигаясь через всю сцену, прошипела: “Папенька, вы ещё никуда не уезжали!!!”
Дело в том, что батюшка, в исполнении Палкина, вышел в первом акте с фразой второго акта, когда уже много всякого произошло – и у чудища он успел побывать, и назад с подарками воротиться. Так что порцию адреналина тогда получили все без исключения, начиная от артистов, и заканчивая звукооператором и помощником режиссёра.
История третья.
С тем же Палкиным Сан Санычем.
Спектакль “Оглянись в любви своей”. Эдакая предтеча бразильских мыльных опер. Правды ноль, но зритель почему-то его любил. С этим спектаклем у меня очень тесная связь, ибо сыгран был мной он более 400 раз, и мне много о чем есть порассказать. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Кратко суть.
У героини роды проходят неудачно. Она умирает, ребёнка спасают.
Деталь. Героиня попросила врачей, чтобы они спасали ребёнка в первую очередь!!!
Моя мама 40 лет принимала роды. Когда я ей это рассказал, она объяснила, что ее бы никто не стал слушать, всегда спасают мать. Но это так, к слову…
Итак, родильный дом. Подруга семьи, которая принимала эти неудачные роды, в своем кабинете курит одну папиросу за одной. К ней входит со словами: “Ну что, Рита родила?” ещё один друг семьи… Так было написано в пьесе и так всегда игралось.
Выездной спектакль в каком-то клубе. Полный зал. Сцена. Врач (друг семьи) нервно курит, а в это время, друг семьи и друг врачихи, заболтался за кулисами. На сцене затянувшаяся пауза…
Вдруг, Палкин (друг семьи и врачихи) хватает цветы, срывается с места, выкатывается на сцену этаким бодрячком со словами: “Ну что, Рита УМЕРЛА?!!”
Через долю секунды он, правда, поправился, но папироса уже выпала изо рта “врачихи” и она, растоптав её каблуком, тяжело смерив его взглядом, проговорила: “Да… (пауза) Нет… Рита умерла…” За кулисами все упали в истерике. Трагический момент спектакля был беспощадно испорчен. Заметил ли это зритель, не знаю)
Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
История едва не свершившегося убийства.
Получилось так, что мы в “погоне за лучшей жизнью” оказались в Национальном Академическом драматическом театре им. Якуба Коласа в городе Витебске. Проработали в нём два года, с 1985 по 1987 год. Из ярких впечатлений, гастроли по Прибалтике в городе Каунасе и Таллинне, и месяц сельских гастролей, проведённый на Браславских озерах.
В то время театром руководил Валерий Мазынский. И вот он как-то решил: “А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?” И замахнулся. Замах длился то ли шесть, то ли девять месяцев. Театр стал дружно репетировать “Ромео и Джульетту”.
— Две равно уважаемых семьи В Вероне, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят унять кровопролитья.
Как раз “междуусобные бои” мы стали репетировать в первую очередь. Пьеса начинается с массового побоища, ну а дальше всем известный сюжет.
К нам приставили специалиста по постановке боя, выдали специально выкованные для спектакля мечи и кинжалы, каждая пара, или несколько человек, с помощью инструктора придумывали рисунок боя, и потом тупо, методично оттачивали каждый свою партию. Надо отдать должное, что довели бои до автоматизма, так что работали только руки, голова не подключалась.Травматизма за время репетиций не припомню.
Теперь об оружии. Оно доставило много хлопот. Случай произошедший со мной. Мы уже на сцене. Отрабатываем бой. Наступая на “противника”, я наношу боковой удар, меч выскальзывает из моих рук и остриём летит в зал, где легко пробивает материал, которым были накрыты кресла и вонзается в спинку одного из них. Благо, это была репетиция и в зале никого не было.
В этом инциденте моей вины было мало. Дело в том, что ручки мечей были сделаны из гладко отшлифованного дерева и сверху покрыты лаком. Результат – несовместимое сочетание потных ладоней и лакированной рукоятки. После всеобщего кратковременного шока, была дана команда обмотать рукоятки верёвкой. Одна проблема была решена.
Вторая проблема была в стали, из которой эти мечи были сделаны. Она была очень мягкая, и при ударе плашмя легко гнулась, образуя букву “Г”. Что однажды и произошло у меня на спектакле. Меч сразу был выброшен в кулисы, пришлось заканчивать драку с одним кинжалом. Но было стыдно, что допустил при зрителях такой косяк.
Третья проблема – человеческий фактор. Конечно, мечи и кинжалы были тупыми, хотя я в драках вонзал их в сцену и это было эффектно. Но тут была своя хитрость. Я вонзал кинжал всегда по волокнам пола сцены.
Подхожу к сути истории. У меня была роль Тибальта, племянника леди Капулетти. Горячий, задиристый, безбашенный персонаж. Ромео играл только-только закончивший институт, молодой артист Михаил К. Видно, Михаилу понравился эффект вонзания кинжала в сцену, и он даже нашел где его использовать.
И вот вижу, идет Миша по коридору, с восхищением смотрит на свой кинжал, трогает пальцем острие. Я остановил его, взял в руки кинжал и глазам своим не поверил. На острие кинжала была боевая заточка. Я накричал на него и заставил вернуться и закруглить острие. Скрепя сердце, он это сделал. Благодаря этому дальнейшее произошло именно так, как произошло.
Почему это меня так дернуло? Этим кинжалом он в пьесе меня убивает. К слову сказать, до случившегося, а это был спектакль где-то 17, он меня так усердно тыкал кинжалом, что на теле оставались ровно столько синяков, сколько мы сыграли спектаклей. Спасала одежда в несколько слоев сшитая из ткани двунитки.
В этот злополучный спектакль все шло хорошо, я только что убил Меркуцио, Меркуцио, перед тем как умереть, с долей скепсиса, иронии и трагизма, проклял оба враждующих дома, Ромео вызывает меня на бой, мы красиво, технично деремся. Я ударом ноги сшибаю Ромео, он падает, я из далека (второе мое вонзание оружия в сцену) бросаю меч в Ромео, (при этом не теряю контроля), Ромео откатывается, меч эффектно вонзается, я понимаю, что не попал, бегу добивать противника, и… получаю кинжалом в лицо.
Удар был сильный. Меня качнуло, почему-то стало желто в глазах, кровь хлынула из двух ноздрей и раны. Я понимаю, что нельзя “светиться” в таком виде зрителю. Спиной продвигаюсь к своей мизансцене возле столба, сползаю по нему и “умираю”.
Дальше выбегают два семейства, жители Вероны, герцог, и пятнадцать минут идут разбирательства, кто зачинщик, а кто жертва? Первым порывом у коллег было остановить спектакль. Я показал глазами, что жив, все относительно нормально, продолжайте спектакль.
Я сидел, а кровь все шла и шла. Из складок одежды образовалось некое подобие чаши, вот туда она и стекала. Могу с уверенностью сказать, что лучше эта сцена не игралась ни до, ни после. Играли быстро, по делу, эмоционально, а некоторые дамы были на грани обморока. Как только, свет стал гаснуть, мужчины бросились ко мне, помогли встать и отвели в гримерку.
Потом был травмопункт, где сказали, что мне очень повезло, что кинжал попал в кость, если бы чуть выше – то лезвие вышло бы с другой стороны. Это меня утешило, и мы распрощались.
Через несколько дней, при встрече, я спросил Мишу: “Что это было?” Его ответ меня сразил напрочь: “Но ведь у Шекспира написано, что Ромео убивает Тибальта случайно, защищаясь…” Я: “Так что, все репетиции и 17 спектаклей ты не видел куда бросаешь руку с кинжалом?!!” Миша: “Нет”
Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
В моей режиссерской практике было два случая, когда мужскую роль в пьесе я поменял на женскую. И это был не оригинальный режиссерский ход, не замороченный концепт, а стечение обстоятельств, вынудившие меня на это решение.
Первый мой спектакль, в качестве режиссёра, был поставлен по пьесе Славомира Мрожека “В открытом море”. Это заявлялось как самостоятельная работа. Были приглашены актеры театра, состоялась читка, и мы стали потихоньку “копать” материал. Чем неблагодарна самостоятельная работа c репертуаром в театре провинциального городка, замешанная на добровольных началах? А тем, что в городе один драматический театр, труппа занята под завязку – спектакли, репетиции, выезды, плюс ко всему у каждого свои дела, у кого-то дети, кто-то болеет, у кого-то “халтура”…
А мы могли собираться в свободное от работы время, то есть, время личное. А тут ещё один из главных героев (хотя там главные все) решил покинуть нас, пришлось предлагать роль другому артисту. К слову, после нескольких репетиций и он перестал ходить, не очень внятно объяснив причину ухода. Работа останавливалась.
То, что в театре что-то репетируется, не осталось незамеченным труппой, хотя мы не делали из этого секрет. И вот одна из актрис, а конкретно, Галина Лобанок, все любопытствовала, чем мы там занимаемся, не найдётся ли работа и для неё? Чтобы было понятно дальнейшее, вкратце о пьесе.
Три человека – Крупный обломок, Средний обломок и Мелкий обломок на плоту в открытом море. Если проще, Крупный – правящая элита, Средний – среднестатистический работяга и Мелкий – интеллигенция. Пьеса начинается с объявления, что провиант на плоту закончился, есть всем хочется и это надо как-то решать. Поступило предложение КОГО-ТО из присутствующих на плоту съесть. А так как “все мы люди цивилизованные” то и проблему надо решать цивилизованно. То есть, устроить предвыборную компанию, дебаты, голосование… Короче, конечно съели Мелкого. Вернее, так его идеологически обработали, что он сам себя предложил на съедение.
Однако вернёмся к репетиционному периоду.
Ситуация была безвыходная. Или прекращать работу, или…
Стали советоваться.
Проделан путь, пьеса хорошая, силы и время потрачены, не останавливаться же на пол пути?!.
Короче, решили пригласить, нарезавшую круги возле репетиционного зала, Лобанок. Первое желание было дать ей роль Мелкого обломка.
Почитали…
Послушал…
Понял, что взять и просто съесть женщину – моветон.
И решил предложить роль Крупного обломка.
Вот здесь надо пояснение. Дело в том, что Крупный обломок выступает в роли правящего класса, эдакого идеолога, беспринципного и жестокого, но “соблюдающего все демократические процедуры”. А Галина, на тот момент, юное создание, играющая девочку Элли в “Волшебнике Изумрудного города”, эдакая легкая, обаятельная, красивая девушка.
И вот тут начался настоящий трэш, с которым, правда, Галина блестяще справилась. Меняли всё; тембр голоса, мимику, пластику, речь. Было нелегко. В итоге, благодаря Галине Лобанок, спектакль получил новое звучание, обострил конфликт, внес некоторую пикантность и в завершении, на молодёжном театральном фестивале “Надзея“ в городе Гродно, Галина получила приз за лучшую женскую роль.
К слову, благодаря ей, спектакль поставили в расписание на две недели, что дало повод наконец-то его закончить.
Вторым спектаклем, где мне пришлось поменять пол персонажа, стал спектакль “Билокси блюз” по пьесе Нила Саймона.
В спектакле заняты пять парней и две девушки. Парни, это новобранцы проходящие обучение на военной базе перед отправкой на фронт. Время действия, Вторая мировая война.
Большая часть действия происходит в казарме. Это я все к чему? За недели три до премьеры уходит один из парней, потому что поступил в питерский театральный институт. На тот момент заменить его было некем. Встал вопрос, или останавливать и замораживать работу до лучших времён, или…
Этим “или” оказалась Елена Кривонос, которая предложила себя на роль отсутствующего бойца, во время совместной прогулки с нашей собакой.
Предложение мне показалось настолько диким, что я отказался его обсуждать. Первые мысли. Война, казарма, двухъярусные койки, много парней и среди них, на равных правах, девчонка. Бред.
Но зерно было вброшено и его стали методично поливать. Через день мысль уже не казалась такой бредовой. Оправдывалось это умозрительными допущениями основанными на том, что у них там контрактная армия, а вишенкой на торте, для полного самоуспокоения, стал фильм “Солдат Джейн”)) Короче, я дал себя уговорить.
Да простит нас Нил Саймон, но его пришлось дописать, переписать и местами подкорректировать. На выходе, девушка Джейн Карни, жила в одной казарме с парнями, бегала 20-ти километровый кросс, отжималась, подтягивалась, вступала в мужские конфликты. Появилась неявная любовная линия к главному герою, а сцена похода отделения к проститутке, проявила глубину ее чувства к нему.
Появились разные смыслы, материал зазвучал более объемно. Не обошлось, правда, без замечания критика, который обозвал все это неправдой, мол такого в американской армии быть не может, потому что не может быть никогда. Что, впрочем не помешало спектаклю получить на Международном молодежном театральном форуме “M@rt-контакт” приз, “За лучший актёрский ансамбль”
Хочу сказать слова благодарности сложившимся обстоятельствам и людям, которые помогли эти обстоятельства разрулить.
Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
“#PORTALTEATP – это серия встреч с нашими актёрами. Это искренние беседы об искусстве, уникальном творческом пути и нескончаемой борьбе за место под софитами.
#PORTALTEATP максимально близко познакомит Вас с нами.
Ведь театр – это не здание, не спектакли и даже не буфет.
Театр – это люди!
И мы считаем, что пришло время нам всем близко познакомиться.”
Следующим гостем проекта стала актриса театра Елена Кривонос (предыдущими гостями были отец и дочь, Григорий и Евгения Белоцерковские).
Елена Кривонос окончила Белорусскую государственную академию искусств. В театре с 2002 года. Ею сыграно более пятидесяти ролей; Смерть в “Я твоя невеста”, Инна в «Трех красавицах», Кончитта, в “Последней женщине сеньёра Хуана”, Агафья Тихоновна в «Женитьбе», Мата Хари в «Полковнике и птицах», Жюли в “Фрекен Жюли”, Марта в “Одноклассниках”.
За большой вклад в развитие театрального искусства, Белорусский союз театральных деятелей, наградил Елену Кривонос призом «Хрустальная звезда».
Начался вечер коротким вступительным стендапом, ведущего проекта Максима Чернюка.
Когда с залом был установлен доверительный контакт, была приглашена гостья вечера, актриса театра Елена Кривонос.
Какие интересные факты её биографии узнал зритель?
До прихода в театр, Елена четыре курса отучилась в Белорусской государственной сельскохозяйственной академии по специальности зоотехник коневод…
“О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, ПАРАДОКСОВ друг,
И случай, бог изобретатель…”
Первые шаги на театральных подмостках Елена сделала в студенческом театре-студии “Парадокс”, потом была проба в драматический театр, зачисление в труппу, и… яркое, самобытное СЛУЖЕНИЕ в Могилёвском театре по сей день.
Вопросы на встрече задавались разные; о ролях, об отношении к работе, коллегам, жизни. Оказалось, что многие зрители помнят её в роли Смерти, в спектакле “Я твоя невеста”. Лично я до сих пор не могу понять, как это было сыграно. Тем интереснее, из первых рук было узнать, как Елена готовилась к этой роли.
Кстати, спектакль “Я твоя невеста” получил Гран-при на первом Международном театральном форуме “M@rt-контакт”, а Елена Кривонос, названа критиками лучшей актрисой фестиваля.
Встреча длилась полтора часа, разговор был содержательным, непринужденнвым, не лишенный иронии и самоиронии, и даже на условно неудобные вопросы зритель получал исчерпывающий ответ, в присущей Елене манере. За кажущейся непринуждённостью, граничащей со стёбом, читался глубокий, тонкий, ранимый человек, с очень четкими нравственными принципами. И это придавало встрече гармоничное звучание.
Зрительские овации и благодарность, высказанные Елене, были тому подтверждением.
Mogilev.media продолжает знакомить вас с воспоминаниями одного из организаторов, творческих вдохновителей блистательного театрального действия “M@rt-контакт”. От которого могилевчанам, похоже, только и остались – воспоминания. Субъективные заметки бывшего главного режиссера Могилевского областного драмтеатра Владимира Петровича мы нашли в его небольшом и уютном блоге, и с любезного разрешения автора решили опубликовать без изменений и с сохранением авторского стиля для наших уважаемых читателей. Выпуски Субъективных заметок мы запланировали на выходные дни, а первую часть можно найти здесь.
“M.@rt-контакт” Субъективные заметки. Часть 2.
То, что изложено ниже, моё видение ситуации и моя правда.
Предшествовала фестивалю, кропотливая, не бросающаяся в глаза, очень трудная работа. Нужно было составить программу фестиваля, а это и переговоры, и согласованность по времени, и финансы… Последнего пункта не касаюсь, не моя тема.
Пример. Будучи в Екатеринбурге на фестивале “Реальный театр” мы увидели спектакль Николая Коляды “РевИзор”, он нас впечатлил и мы пошли с Новиковым к нему в театр. Нашли старый дом с резными наличниками, дерево возле дома всё в разноцветных ленточках, поломаные венские стулья покрашенные в разные цвета, стоявшие в беспорядке в клумбе возле дома. Мы вошли. Старая мебель, вязанные салфетки, рюшечки, скатерти на столах и этажерках, вязаные коврики под ногами, кот важно шествовший из одной комнаты в другую, и сам хозяин в тюбетейке, весь такой домашний. Попросил нас подождать – надо покормить кота (например, Кузю)) Пока он кормил, мы осматривали этот уникальный театр-дом. Потом был разговор, задавались вопросы, сверялись с планами, календарём… Это всё к чему. Не малая часть программы фестиваля составлялась через личные контакты. Для этого нужно было ездить на фестивали , смотреть и договариваться. Первые годы я ещё ездил, а потом поездки сократились до минимума, и я постепенно отошёл от помощи в формирования программы. Иногда, если видел, или слышал что-то интересное про какой то спектакль, приносил Новикову, и он брал его на заметку. Иногда это прокатывало, иногда – нет.
Со временем стало трудно выдерживать формат “молодёжного фестиваля”. Но для меня отправной точкой стала фраза Ирины Алпатовой, театрального обозревателя газеты “Культура” и критика из Москвы, что ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА не имеет возрастных границ.
Чтобы выдержать формат, сохранить то, что заложили в начале, нужны были большие деньги. Андрей Федорович крутился, делал афишу, и за это ему огромное спасибо. Но он делал ее при определенной сумме, выделенной под фестиваль.
Как-то на Чеховском фестивале я посмотрел «Косметику врага» по пьесе Амели Нотомб с Райкиным. Мы с директором решили попробовать привезти спектакль на фестиваль. Я созвонился с Райкиным: «У нас такой-то фестиваль. Мы хотели бы видеть вас у нас». Он говорит: «Да ради бога. Вот вам телефон арт-директора, звоните и договаривайтесь». Я звоню арт-директору, объясняю историю, он говорит: «Да ради бога. 12 000 евро и мы с вами». Вот так. У “M.@art-контакта” есть имя, у нас довольно неплохие условия принятия коллективов, к нам ехали всегда с удовольствием, но все это стоило денег. Так что фестиваль существовал достойно настолько, насколько мы себе могли это позволить.
Отдельная тема – это команда, которую собрал вокруг себя Новиков. Это был отточенный, слаженный механизм, который решал, казалось невыполнимые задачи. А ситуации иногда складывались аховые.
Все отмечали высокую организацию фестиваля. Это, как в хорошем отеле; всё чисто, убрано, комфортно и обслуживающего персонала невидно. И только исполнители знали чего им это стоило. Помню себя. Я был, кажется, во всем и везде. Я занимался вопросами, “что-кого-куда и как”, и везде совал свой нос. Было очень радостно, тревожно и как-то обнадеживающе. Но в последний день, когда все пошли в “Кубу” отмечать закрытие и День театра, я пошел спать, потому что валился с ног.
Потом, когда уже каждый знал, что ему делать, когда обязанности точно определились, стало чуть легче, но организм фестиваля был живой и расслабляться не давал. И в этом была своя прелесть и неповторимость момента.
Потом я отошёл от участия в составлении программы фестиваля. Несколько лет занимался “молодой режиссурой” в рамках фестиваля, снимал на видео мастер-классы, а потом стал просто зрителем, очень заинтересованным, но зрителем. И фестиваль стал, можно сказать, авторским. Вся тяжесть легла на плечи Новикова. И мы можем только догадываться, насколько она была тяжела. И за то, что он нёс её столько лет (хотя не раз слышал от него, что этот фестиваль последний) ему от нас, от города, и не только… ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ!
В Могилеве отгремел представительный форум “Анимаёвка-2022”, оставшийся едва ли не последним значительным событием в культурной жизни города. В дни проведения мероприятия Mogilev.media решили обратиться к воспоминаниям одного из организаторов, творческих вдохновителей другого могилевского форума, блистательного театрального действия “M@rt-контакт”. От которого могилевчанам, похоже, только и остались – воспоминания. Субъективные заметки бывшего главного режиссера Могилевского областного драмтеатра Владимира Петровича мы нашли в его небольшом и уютном блоге, и с любезного разрешения автора решили опубликовать без изменений и с сохранением авторского стиля для наших уважаемых читателей. Выпуски Субъективных заметок мы запланировали на воскресные дни.
Субъективные заметки. Часть 1.
2006 год.
Мы уже 6 лет работали в здании театра после его реконструкции, которая длилась 9 лет и нанесла театру невосполнимые потери. Это были годы, когда мы после долгих лет забвения стали заявлять о себе на театральном пространстве Беларуси и за её пределами. Нашу работу оценивали, и это придавало нам силы к движению вперёд.
Появлению фестиваля предшествовало несколько факторов. Первый фактор – это наши с Новиковым частые поездки на фестивали, знакомство с театрами, критиками, режиссёрами. Мы были не избалованы и очень любопытны) Присматривались, что-то брали на заметку, делились впечатлениями.
Я в то время был главным режиссёром и молодёжь театра меня периодически ”доставала”: “Мол, небольшая группа ездит на фестивали, а мы тут ничего не видим, варимся в собственном соку…” Это был второй фактор.
Третий фактор – это наши попытки ставить в театре экспериментальные постановки к которым зритель отнёсся очень настороженно, а местами и агрессивно. Поняли, что зрителя нужно учить и переучивать)
И четвёртый фактор подтолкнувший к идее фестиваля, это САМ ГОРОД. Город стал преображаться. Мылись, красились дома, появилась пешеходная улица, клали асфальт по всему городу. Куда ни глянь – всё радовало глаз. По крайней мере в центре…)
И вот с этими настроениями я пошёл к директору театра Андрею Новикову. К этому времени я уже знал, что первое что я услышу от него, будет – НЕТ! Так оно и произошло. Я походил недели две, и сделал второй заход. На что услышал: “НЕ ДУРИТЕ ГОЛОВУ!”. Походил ещё две недели и… “ДАВАЙТЕ ДУМАТЬ”
Мы долго обсуждали, какой должен быть формат фестиваля, то что он будет МОЛОДЁЖНЫМ, пришло не сразу. Мы перебирали жанры, стили, направления. Тот год, если я не ошибаюсь, был годом молодёжи, вот мы и подумали, что может на этом “проскочим”, и нам не откажут.
Стали думать о названии. Мало кто знает, что первоначально фестиваль назывался “M.@art-АТАКА”. И две стрелки в логотипе фестиваля символизировали атаку, движение вперёд. Но это был год выборов президента, и власти увидев в слове “АТАКА” посыл экстремизма, решили перестраховаться. Слово “АТАКА” запретили категорично.
Весь театр думал над заменой слова. Было предложено около пятидесяти вариантов, остановились на “КОНТАКТЕ”. Так получил своё название – “Международный молодёжный театральный форум “M.@rt-контакт”
Почему ФОРУМ, а не фестиваль?
Мы с Андреем Федоровичем были на нескольких продвинутых фестивалях, таких как “НОВАЯ ДРАМА”, Москва и “РЕАЛЬНЫЙ ТЕАТР”, Екатеринбург. Нас впечатлила форма проведения этих фестивалей; домашняя атмосфера соседствовала с плотной рабочей обстановкой, очень важной для профессионалов театрального дела. Мастер-классы, обсуждения спектаклей критиками и театроведами, возможность молодым режиссёрам, ещё студентам, попробовать свои силы в рамках фестиваля. Из увиденного мы взяли лучшее, адаптировали, и так появилось слово – ФОРУМ. Не только праздник, но и профессиональная работа внутри этого праздника.
Отдельная история с появлением логотипа. Нужно было придумать логотип, цветовую фактуру фестиваля. Здесь мне помогла дочь. Она посоветовала обратиться к своей однокласснице и подруге Кате Комаровой, которая тогда училась на дизайнера в Витебске. Мы так и сделали. Нам нужны были молодые креативные мозги с неизбитыми идеями. Катя разработала логотип, цветовую гамму и буклет фестиваля. Было приятно, что зарубежные критики оценили оформление буклета, как “ЕВРОПЕЙСКИЙ УРОВЕНЬ”).
Мы за это благодарны Кате Комаровой!
Мы благодарны мастерам театрального дела, за проведение на форуме мастер-классов, за то, что они делились с нами своим опытом и знаниями. Это педагоги и режиссёры:
Григорий Козлов, Анатолий Праудин, Юрий Васильев, Геннадий Тростянецкий, Лев Эренбург – Санкт-Петербург, Николай Коляда, Вячеслав Кокорин – Екатеринбург,
Сергей Федотов – Пермь.
МЫ БЛАГОДАРНЫ ВСЕМ, КТО ПОМОГАЛ НАМ В ПОЯВЛЕНИИ И ПРОВЕДЕНИИ ЭТОГО ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ТЕАТРАЛЬНОГО ПРАЗДНИКА!..
Вообще, было много предложений и задумок. Правда, не все они нашли своё воплощение, но тем не менее, фестиваль радовал зрителей, город, участников, и нас, его готовивших и проводивших.
Спросили у зрителей, надо ли идти в театр? Ответ однозначен – надо.
29 ноября состоялась премьера по пьесе Александа Островского “Бешеные деньги” в постановке главного режиссёра театра, Камили Хусаиновой.
Пьеса, написанная полтора века назад, не потеряла своей актуальности, а в современном прочтении её театром, приобрела до боли узнаваемое звучание, в котором на раз считываются приметы нашего времени.
Алчность, корысть, праздное времяпрепровождение, предательство, необязательность в отношениях, вот чем живёт большинство персонажей пьесы. Можно ли противостоять их миру, можно ли остаться человеком и не превратиться в их подобие?
На сцене много молодых артистов, что привносит в спектакль особую атмосферу и энергетику. А классика – это тот материал, на котором можно и нужно учиться.
